Смена власти в Кыргызстане, кроме прочего, обнажила геополитические интересы крупнейших держав и стремление навязать свои сценарии развития событий на нашей территории. Так может ли республика, серьезно зависимая от внешнего влияния, выстроить собственную независимую линию и заставить партнеров считаться с собой? Об этом шел разговор на круглом столе в редакции “Вечернего Бишкека”, где участвовали общественный деятель Ишенбай АБДУРАЗАКОВ, лидер партии “Ар–Намыс” Феликс КУЛОВ, доктор исторических наук профессор КРСУ Александр КНЯЗЕВ, политический аналитик Кубан ТААБАЛДИЕВ и независимый политолог Марс САРИЕВ.
Россия и США тут ни при чем
“ВБ”: — Какую роль в смене режима Бакиева сыграл внешний фактор? В первые дни после событий 7 апреля упорно обсуждалась версия, что без участия супердержав оппоненты второго президента не смогли бы осуществить переворот в Кыргызстане. Якобы к смене власти были причастны Москва или Вашингтон.
САРИЕВ: — Не скажу, что было прямое влияние с их стороны, но косвенное влияние Первопрестольной все же чувствуется.
Взять информационную атаку в российских СМИ. А до этого Россия, Казахстан и Беларусь объявили о создании Таможенного союза. Была перекрыта госграница, и фактически один из крупнейших рынков в Центральной Азии “Дордой” встал на колени. Последний аккорд: повышение цен не нефтепродукты. Такое мощное экономическое влияние и спровоцировало те события.
ТААБАЛДИЕВ: — Хочу заявить, что они как раз таки произошли не спонтанно, но без внешнего участия. Последнее сказалось только после того, как в Кыргызстане произошла смена власти. Кстати, к тем событиям не были готовы и сами митингующие, которые вышли на площадь Ала–Тоо. И вряд ли у них что получилось, если бы не предваряющие таласские митинги днем ранее. Не исключаю, что были какие–то провоцирующие моменты. Но все это касается внутренней общественно–политической составляющей Кыргызстана.
САРИЕВ: — Явный намек россиян на то, что Бакиев не устраивает Кремль, позволил внутренним игрокам Кыргызстана провести ту операцию. Не могу сказать, что это был чисто народный бунт. Хотя здесь и чувствуется четкая организация, сомневаюсь, что внутренние игроки, ставшие впоследствии членами ВНП, контролировали ситуацию. Но тем не менее акция была проведена успешно. Думаю, они получили косвенную поддержку как Белокаменной, так и Вашингтона. По крайней мере, обе державы особо не вмешивались в ход развития событий.
ТААБАЛДИЕВ: — Отчасти согласен с Марсом. Но утверждать, что они были срежиссированы только внешними силами, нельзя. Никто не предполагал, что Курманбек Бакиев окажется не готовым к таким последствиям народного волнения. Хотя у него были предпосылки подготовиться к любому повороту, учитывая опыт пятилетней давности.
Если бы он реально представлял себе, что какие–то силы могут повлиять на смену его режима, наверняка бы избежал действий, спровоцировавших общественные массы на бунт. Что касается чисто внешнего влияния, то здесь необходимо учитывать геостратегическое месторасположение Кыргызстана. Мы являемся единственной страной в мире, где расположены две военные базы супердержав. И с этой точки зрения не влиять на внутреннюю ситуацию у нас они не могли.
Бакиев изначально не пришелся ко двору
“ВБ”: — Тем не менее все прекрасно помнят, как активно на протяжении двух недель ведущие российские СМИ муссировали ситуацию внутри Кыргызстана.
КНЯЗЕВ: — Давайте разберемся с подачей материалов в российских СМИ. Журналисты дают информацию, ориентированную на собственную аудиторию. Я десять лет проработал в масс–медиа РФ и могу сказать, что местные события старался подавать так, чтобы они были понятны российскому зрителю, — без лишних подробностей, самую суть.
То, что Бакиев не нравился официальной Москве, это проблема не Кремля, а самого экс–президента. Он не выполнил своих обязательств, вместо этого пикировал со Златоглавой. Я был в Китае в одно и то же время с Максимом Бакиевым и хорошо помню огромные, насколько это возможно, глаза переводчицы–китаянки, которая переводила все, что говорил глава ЦАРИИ. Потом она задала мне риторический вопрос: “Как можно предлагать на продажу то, что уже продано?”.
Очевидно, что в падении режима виновато прежде всего провокационное поведение клана Бакивых и их окружения, что вызывало недовольство России, имеющей здесь определенные интересы, как и любого другого внешнего партнера. И вполне естественно: эти действия, противоречащие интересам Москвы и ранее достигнутым договоренностям, вызвали неприязнь у России.
О сценарии апрельского переворота. В нынешнем случае я не увидел вмешательства извне и склонен утверждать: это было явление, вызванное социально–экономическим протестом. Но в действиях лидеров оппозиции прослеживалась некоторая несогласованность. Это свидетельствует о том, что единого, четко выработанного плана у них не было.
КУЛОВ: — И я исключаю московское участие. А что касается информационной войны, скажу так: она не имела к перевороту никакого отношения. Не следует делать вывод, что именно под влиянием Москвы народ решился на восстание. Если позволите, я буду употреблять именно этот термин.
В очередной раз убеждаюсь, что виной всему стала тупость силовых органов и прежнего руководства страны. Если бы накануне не было ареста лидеров оппозиции, никакого восстания не произошло. Полагаю, что недовольство могло вылиться нынешней осенью.
Если спросите у молодежи, стоявшей в тот день на площади, руководил ли ими кто–то извне, будь то РФ или США, они вам скажут: нет. Они вышли на митинг по велению собственного сердца.
АБДУРАЗАКОВ: — У меня нет каких–либо доказательств причастности супердержав к апрельским событиям. Но знаю эту кухню изнутри. Сначала пропускается пропагандистский заряд, затем по мере необходимости применяются другие методы, вплоть до вторжения.
Что произошло в данном случае? Не могу утверждать, что это было дело рук Кремля, для этого нужны доказательства. Но то, что политика Бакиева вызывала раздражение Москвы, — это факт.
Не знаю позиции Феликса Шаршенбаевича, но выскажу свое личное мнение: необходимо принять положение, в соответствии с которым нельзя брать “БД”, входить в него и творить там что попало. За такое деяние необходимо наказывать. Все–таки это стратегический объект. Вы можете себе представить, что такое случится в Москве или Вашингтоне? А то, что с крыши стали стрелять снайперы, вообще уму непостижимо!
Касаясь внешней политики, в первую очередь необходимо задаться вопросом: почему возникает недовольство со стороны других держав? К сожалению, в последние годы в Кыргызстане не наблюдалось последовательности и принципиальности в принятии решений. Власть сама давала повод для различного толкования своих действий. Хотя для суверенного государства следовать многовекторной политике — нормальное явление. Многовекторность, основанная на равноправии, дружбе и взаимопонимании, может многое дать. Кыргызстан — страна маленькая и бедная. Нельзя нам смотреть только в одну сторону. У нас была слабая, аморфная внешняя политика.
Сказал — не значит сделал
“ВБ”: — Так у нас же многовекторная внешняя стратегия декларировалась, но установились какие–то торгашеские отношения с Россией и США. И только потом выяснилось, что все это работало на бакиевский клан, а авторитет нашего государства на мировой арене сошел на ноль. Как вы считаете, какая перспектива нас ждет? Сейчас мы видим, что первый заместитель главы ВНП Алмазбек Атамбаев занял пророссийскую позицию.
КУЛОВ: — Сказать — еще не значит следовать.
КНЯЗЕВ: — Это точно!
САРИЕВ: — Мы действительно пока не можем уходить под один зонтик. Многовекторность все же должна присутствовать. Но не стоит уподобляться спекулянтам, создавая интригу вокруг своей персоны. Ошибка Бакиева в том, что он задал ложный алгоритм, который распространился и на внешнюю политику. Сейчас от членов ВНП мы слышим в основном популистские заявления. Очевидно явное заигрывание с официальной Москвой. Это связано с предстоящей выборной гонкой. Некоторые члены временной власти хотят заручиться поддержкой российских политиков.
Меня беспокоит другой вопрос. Каждый работает на себя, в меру собственного понимания. И одновременно на другого — в меру непонимания. К сожалению, у временщиков нет программного подхода. После апрельских событий тон задают внешние игроки, которые пытаются навязать нам мнение, что Кыргызстан, как государство, не состоялся.
Следующий момент — это попытка раскачать религиозный фактор. Чувствуется и здесь влияние извне. Если возникнет напряженность, допустим на юге, у нас возможно повторение таджикских событий. Не вижу, что временщики просчитывают подобные варианты. Они заняты решением других вопросов: внутренних проблем, разработкой Конституции, а единой концепции никто не предлагает. Ошибочно думать, что эту нишу никто не займет. Найдется тот, кто предложит собственную программу и проведет ее в жизнь.
КНЯЗЕВ: — Сценарии, которые называл Марс, можно дополнить. У ВНП нет не только стратегической направленности во внешней политике, но и информационной политики. Только что вернулся из соседнего Казахстана. Там сильно озабочены нашей обстановкой. И сломать стереотипы будет сложно.
ВНП работает по принципу пожарной команды. Что значат поездки отдельных временщиков в Москву или Астану? Это выпрашивание разовой помощи. Но КР нужны программы развития. Кто–нибудь слышал о них из уст членов ВНП? Нет, потому что они говорят только о гуманитарной помощи. Это и подчеркивает временность нынешней власти. До сих пор нет соответствующей программы системного воздействия по многим параметрам. Мы видим, как откладывается решение множества вопросов.
САРИЕВ: — Новой власти необходимо осознавать остроту сложившейся ситуации с внешними игроками. Кстати, они пока не видят среди кыргызстанской политэлиты равноправных контрпартнеров, с которыми можно вести диалог. И если в ближайшее время в Кыргызстане не появится такой человек, то нам его просто навяжут.
ТААБАЛДИЕВ: — Исторически Кыргызстану отведена особая роль в Центральной Азии, поэтому интерес к нам будет только возрастать. Беда в том, что после свержения акаевского режима к власти пришел Бакиев, и этот человек стал всеобщей проблемой. Он привел к нигилизации всех ветвей власти, туда устремились все, кому не лень. Последние полтора года вокруг сына экс–президента сгруппировались такие одиозные личности, как Гуревич. Это свидетельствует о том, что на ситуацию в стране могли влиять все, кто бы этого ни захотел.
Внешняя политика должна быть сильной и самостоятельной. ВНП представляет собой некий конгломерат. Впервые в Кыргызстане к власти пришла не одна сила, а коалиционное правительство, и его приоритеты внешней политики расплывчаты.
После выборной гонки членов ВНП могут сменить представители иных партий. Другое дело, что внешние игроки имеют собственные планы относительно нашего будущего. Поэтому мы должны осознать свой вес на международной арене и исходя из этого строить собственную политику.
КНЯЗЕВ: — Считаю, что последние полтора года бакиевский режим придерживался не многовекторной политики, а откровенных спекуляций, поскольку многовекторность не означает свободы от ответственности, последовательности, компетентности, соответствия национальным интересам и спланированности действий. Внешняя политика предполагает среднесрочные и долгосрочные цели. Ни того, ни другого у Бакиева не было.
КУЛОВ: — Для меня принципы внешней политики заключаются в следующем. Во–первых, желательно со всеми дружить, если не получается, то, по крайней мере, не иметь врагов. Во–вторых, не допускать ситуации, при которой мы можем стать марионетками в чужих руках. И третье, при принятии решений необходимо учитывать интересы союзников. Они должны превалировать. Например, когда кто–то из стран — участниц ОДКБ — договаривается с государством, членствующим в НАТО, необходимо помнить: это государство будет в первую очередь учитывать интересы своего блока. То же самое касается американской базы.
Если бы экс–президент Бакиев изначально согласовал вопрос ее размещения с членами ОДКБ, выслушал их условия, то намного проще было бы вести диалог с американцами. И никто бы тогда не обвинил нас, что мы ведем двойную игру. Изначально Бакиеву не стоило обещать России вывод базы, а потом, договорившись с янки, заявлять об открытии Центра транзитных перевозок. Необходимо помнить, что союзники нам ближе и дороже.
Мы малы, но горды и независимы
“ВБ”: — Сейчас звучат предложения ввести внешнее управление и миротворческие силы в Кыргызстане, провести международное расследование событий 6–8 апреля. Как вы относитесь к такого рода заявлениям?
КУЛОВ: — Категорически против! Потому что мы самодостаточны. Когда говорят о несостоявшемся кыргызском государстве, то имеют ввиду прежде всего несостоявшихся правителей. ВНП не должно заниматься поиском сиюминутных грантов, а четко решить, чего же оно хочет. И не надо приглашать людей для проведения международного расследования, хотя можно воспользоваться услугами экспертов в области криминалистики. Мы в состоянии обеспечить справедливое судебное разбирательство.
В настоящее время муссируются различные слухи, что нас ждет после того, как пройдут поминальные сорок дней по расстрелянным на площади. ВНП должно отреагировать на них, обеспечить порядок в стране, восстановить вертикаль власти в Джалал– Абадской области. Более такой бардак продолжаться не может. Иначе на предстоящих выборах люди отдадут предпочтение не представителям нынешней власти, а другим политикам.
АБДУРАЗАКОВ: — Мы должны самостоятельно управлять государством, но для этого необходимо прийти к единству, преодолеть разногласия. Задача трудная, есть силы внутри нашего населения, которые не заинтересованы в стабильности. Как мы это преодолеем — вопрос другой.
Недавно услышал, что наш соотечественник Юрий Барвинок предлагает радикальный проект: войти в состав РФ. Подобным предложениям не стоит придавать особого значения. Меня совсем не устраивает, когда толкуют, будто дружба с Россией означает, что мы должны враждовать с ее противниками. Подобный подход абсолютно неприемлем. И когда многие страны хотят помочь Кыргызстану, необходимо воспользоваться такой помощью. А вообще стоит пересмотреть порядок использования внешней помощи, иначе будем всегда попрошайничать. А это унизительно.
Хочу сказать про Центр транзитных перевозок. Когда изначально речь пошла о необходимости создания в КР и РУз американских авиабаз, Россия не возражала, а Китай промолчал. Другое дело, что никто не ожидал: как долго будет длиться афганская кампания.
КНЯЗЕВ: — В Афганистане действуют две категории вооруженных сил: войска, не имеющие мандата ООН, и международные силы антитеррористической коалиции, у которых есть такой мандат. В России есть точка зрения, что американцы не выполняют обязательств ООН по Афгану.
АБДУРАЗАКОВ: — Тогда каковы цели у американцев в этом регионе?
КНЯЗЕВ: — Следовать теории управляемого хаоса.
АБДУРАЗАКОВ: — Да ну вас, это все ерунда!
Увлеклись дружбой с кланом, забыли про оппозицию
“ВБ”: — Что вы думаете о позиции США? Похоже, что они выпустили ситуацию из–под контроля. У конгрессменов возникли претензии к деятельности американского посольства в КР, которое не информировало о протестном потенциале, не имело контактов с оппозицией. Американцы не скрывали: единственный их интерес — наличие военной базы. Вашингтонская администрация закрывала глаза на авторитаризм Бакиева, ущемление прав и свобод.
САРИЕВ: — США действительно продемонстрировали растерянность. Америка заняла пассивную позицию в отношении местной оппозиции и сосредоточилась только на контактах с властями. Это был их стратегический просчет.
В настоящее время разгорелся скандал вокруг поставок авиатоплива и компаний, зарегистрированных здесь. Это свидетельствует о том, что Вашингтон ошибся, сделав ставку на незыблемость правящих элит и тоталитарных режимов в Центральной Азии. И сейчас с позиции форс–мажора они пытаются выровнять ситуацию.
В этом плане Россия оказалась в большем выигрыше. Можно сказать, что она восстанавливает позицию влияния в Кыргызстане. У россиян усиливается рычаг давления на Штаты. Таким образом, она будет пытаться поставить вновь вопрос о статусе авиабазы.
Но до сих пор мы не услышали внятной позиции членов ВНП. Имеются лишь заверения о дружбе, которые свидетельствуют: эти люди далеки от концептуального подхода. Самая большая проблема кыргызстанской политэлиты — это адекватность лидера. Вы же видели: Россия, Казахстан, США нашли какой–то консенсус и решили проблему с Бакиевым, вывезли его из страны и таким образом погасили возможную войну, которая могла развязаться за власть. Возможно, поэтому Россия лихорадочно приглашает претендентов в Москву, сканирует их. Сложилась доминанта, что без внешнего управления Кыргызстан не сможет обойтись. Это основная опасность.
ТААБАЛДИЕВ: — Я бы не сказал, что кыргызская государственность до такой степени нивелирована, что все только пытаются от нас отмахнуться, выделяя лишь гумпомощь, дабы мы выжили. Большой интерес к Кыргызстану имеется не только в стратегическом плане, но и демократическом. Это пока единственная страна в ЦА, которая изначально следовала позитивным преобразованиям. Проблема в том, что само понятие демократии сейчас девальвировано. Этому способствовало появление и влияние во всем мире религиозных течений, особенно в исламе. Поэтому принципы демократии, исходящие из США, вызывают большие споры.
Оценивая события в Кыргызстане, необходимо исходить из того, что происходит в самих Штатах. Американцы действительно прозевали нашу последнюю революцию. И то, что посол Татиана Гфэллер получила замечание, это неспроста. Замешанность янки в коррупционных процессах и тесная связь с прежней властью в Кыргызстане выплывает на поверхность. Эти негативные явления и попытка США позитивно повлиять на нас, вызывают сомнения. Надеюсь, что американцы, которые путали Кыргызстан с Курдистаном, теперь не будут этого допускать.
Налицо, что восприятие нас как нации и самостоятельного государства изменилось. В то же время позиция РФ и Китая оказалась более сдержанной. Они были более информированы по поводу того, что представляет собой Кыргызстан и проявляют больше интереса к нам, чем США. Этот фактор нам необходимо учитывать во внешней политике.
Кто рулит в Центральной Азии?
“ВБ”: — Получается, что Россия заполучила рычаги влияния в Центральной Азии?
КНЯЗЕВ: — Я так не думаю. На самом деле Россия, как и Казахстан, не видит здесь политических сил, способных гарантировать как минимум безопасность страны. Уже прошел почти месяц, а в Астане даже не рассматривается вопрос об упрощении процедуры прохождения через госграницу, несмотря на те убытки, которые несет сама казахстанская сторона в приграничных районах.
Я убеждал их, что Кыргызстану нужна не столько гуманитарная помощь, сколько пролонгированные программы развития. Они тут же ставили вопрос о безопасности инвестиций. Но пока приходится ждать: судебного процесса над кланом Бакиевых, принятия новой Конституции, проведения выборов. Это замкнутый круг. Сегодня инвесторы не могут дать свои средства властям Кыргызстана, ожидая их легитимизации. В то же время наличие материального ресурса необходимо, дабы стабилизировать ситуацию внутри республики. Явно наблюдается высокая потребность в политической силе, внушающей доверие со стороны внешних партнеров. Не ошибусь, если скажу: Казахстан, Россия и Китай заинтересованы в сохранении стабильности в Кыргызстане.
КУЛОВ: — Очевидно, что после 11 сентября интерес США к нам связан с тем, что здесь находится их база. И отсюда их желание сохранить ее как можно дольше, чтобы обеспечить цели, поставленные по Афганистану. Но США пошли самым примитивным путем — они решили просто–напросто подкупить сначала семью Акаевых, а затем Бакиевых, и делали это через известную фирму Red star. Расчет был простой: сохранить форпост. Будучи премьер–министром, я пытался этому воспрепятствовать, хотел, чтобы была создана госкомпания, занимающаяся поставками топлива, чтобы все было прозрачно, подконтрольно и деньги шли в казну. Я знаю, что и сейчас американская сторона ищет подходы к ВНП, чтобы договориться о какой–то прежней схеме. Первое, что нужно — это решение о создании госкомпании. После этого ситуация наладится. Критиковать США по этому поводу, думаю, нет смысла, потому что они сами себя по этой части покритиковали.
АБДУРАЗАКОВ: — Правильно, надо сделать эту сферу подотчетной парламенту. В этих вопросах стоит усилить полномочия ЖК, чтобы все наши расходы, гумпомощь были прозрачны.
Что касается признания, то естественно, что некоторые страны нас не воспринимают, юридических оснований для этого нет. Им непонятно, что произошло у нас: то ли восстание, то ли мятеж. Нравилось или не нравилось прежней власти, но это наша беда и вина, что мы все–таки, несмотря на нарушения, избрали Бакиева президентом. И мы все впредь должны быть более ответственными. Сейчас же налицо безвластие, а когда войдем в правовое поле, то нас все признают.
Очень хотелось бы, чтобы и в парламент пришли порядочные люди, чтобы и президент был, как говорит Марс Сариев, личностью адекватной. А что касается слушаний в конгрессе и других оценок, не секрет, что американская внешняя политика всегда отличалась двойственностью. С одной стороны, они стояли на позициях экспорта демократии и свобод как идеологической основы внешней политики. А когда преобладают национальные интересы, они от своих же принципов отходят. Всегда так было, и будет, к сожалению.
КНЯЗЕВ: — Они вынуждены работать с тем, что есть.
Соседи, откройте границы!
ВБ: — Соседние страны заинтересованы в стабильности, но тем не менее закрывают границы и усугубляют ситуацию. Кто–то прогнозировал, что у нас может начаться гражданская война, страна расколется на две части. Подобные сценарии озвучивались и в 2005 году, но тогда все обошлось. Узбекские и казахские рубежи закрыты. Боятся вирусов очередной революции?
КНЯЗЕВ: — Существует угроза безопасности для них, связанная с трафиком наркотиков, оружия, неуправляемых криминальных элементов. Общался с казахстанскими коллегами. Никто из них и не пытается проецировать ситуацию. Они считают, что у Кыргызстана свой сценарий, у Казахстана — свой.
АБДУРАЗАКОВ: — Ты, наверное, не с теми встречаешься.
КНЯЗЕВ: — Как бы там ни было, в ближайшей перспективе они границы не откроют.
КУЛОВ: — Думаю, это логично. Давайте поставим себя на их место. Вспомните события в Андижане. Тогда боевики из Таджикистана пытались к нам прорваться, мы тоже перекрыли рубежи. Это нормальная реакция. Однако члены ВНП должны решить вопрос с транзитом грузов, данная проблема усилилась из–за введения в действие мер Таможенного союза. Нам надо было войти в него.
Теперь многое зависит от позиции ВНП. Если бы нынешние правители выступили с рядом официальных заявлений, что дадут гарантии безопасности, не допустят проявлений массового народного недовольства, сопровождающихся поджогами–погромами, это бы успокоило наших соседей, и они открыли свои рубежи.
АБДУРАЗАКОВ: — Временщики не могут такого гарантировать.
КНЯЗЕВ: — Как они могут это сделать, если Кыргызстан является членом ВТО?
КУЛОВ: — Это проблема ВНП, а не общественности. Новая власть взяла на себя ответственность за судьбу страны. И все 14 человек в ВНП сидят на трех стульях: президента, правительства и парламента. Назвались коллективным диктатором, пусть коллективно и ответят. Почему общественность должна просить казахов и узбеков открыть госграницы?
САРИЕВ: — У нас действительно временное правительство. Ключевые решения принимали Медведев, Обама и Назарбаев. Они обеспечили вывоз экс–президента, что фактически стабилизировало ситуацию. Но заметьте, в ВНП Бекназаров выступает и говорит, что это единоличное решение Отунбаевой. Она не согласовывала его с другими членами ВНП. Это политическая спекуляция. Нет логики. Поэтому соседи и закрываются.
Есть мнение, что якобы Узбекистан заинтересован в том, чтобы наша территория за Ферганским хребтом ушла к ним, а север КР — к Казахстану. Ничего подобного! Если такое произойдет, тогда и Узбекистан рассыплется. В этом тем более не заинтересован Казахстан, поскольку данная ситуация калькой ложится на них. Как только Назарбаев уйдет, а это вопрос времени, Казахстан тоже может распасться. Это такое же прото–государство, как и Кыргызстан, страдающее теми же кланово–родовыми болезнями. У них просто есть дырка в земле с нефтью и лидер, который жестко контролирует ситуацию. Если у них стартуют подобные нашим процессы, то нефтеносные районы Прикаспия могут отпочковаться.
АБДУРАЗАКОВ: — Я понимаю озабоченность соседей. Ислам Каримов заявил, что существует опасность перманентных волнений в Кыргызстане.
ТААБАЛДИЕВ: — То, что Каримов так реагирует на наши события, вполне объяснимо. В первую очередь он опасается не только за стабильность в ЦА, но и за собственную власть. Поэтому они используют примитивные меры информационной блокады и тем самым оттягивают время. А помогая Кыргызстану, соседи быстрее могли бы успокоить ситуацию и привести общество к стабильности.
КНЯЗЕВ: — Медведев сказал об особых отношениях с Киргизией и о том, что мы будем иметь отношения с той властью, которую изберут и действовать она будет де–факто. Поэтому самый главный смысл во всем, что касается внешних партнеров, это в ускорении процесса легитимизации новой власти. Пока же они не видят партнеров, гарантирующих безопасность и инвестиции. Основные игроки, заинтересованные в регионе, увидят здесь партнеров, только когда сформируется законное правительство. И неважно, парламентское оно будет или в большей степени президентское. Это вопрос другой. Однозначно, все внешние игроки ждут выборов, другого варианта нет.
Эльвира ТЕМИР,
Бермет МАЛИКОВА.
Россия и США тут ни при чем
“ВБ”: — Какую роль в смене режима Бакиева сыграл внешний фактор? В первые дни после событий 7 апреля упорно обсуждалась версия, что без участия супердержав оппоненты второго президента не смогли бы осуществить переворот в Кыргызстане. Якобы к смене власти были причастны Москва или Вашингтон.
САРИЕВ: — Не скажу, что было прямое влияние с их стороны, но косвенное влияние Первопрестольной все же чувствуется.
Взять информационную атаку в российских СМИ. А до этого Россия, Казахстан и Беларусь объявили о создании Таможенного союза. Была перекрыта госграница, и фактически один из крупнейших рынков в Центральной Азии “Дордой” встал на колени. Последний аккорд: повышение цен не нефтепродукты. Такое мощное экономическое влияние и спровоцировало те события.
ТААБАЛДИЕВ: — Хочу заявить, что они как раз таки произошли не спонтанно, но без внешнего участия. Последнее сказалось только после того, как в Кыргызстане произошла смена власти. Кстати, к тем событиям не были готовы и сами митингующие, которые вышли на площадь Ала–Тоо. И вряд ли у них что получилось, если бы не предваряющие таласские митинги днем ранее. Не исключаю, что были какие–то провоцирующие моменты. Но все это касается внутренней общественно–политической составляющей Кыргызстана.
САРИЕВ: — Явный намек россиян на то, что Бакиев не устраивает Кремль, позволил внутренним игрокам Кыргызстана провести ту операцию. Не могу сказать, что это был чисто народный бунт. Хотя здесь и чувствуется четкая организация, сомневаюсь, что внутренние игроки, ставшие впоследствии членами ВНП, контролировали ситуацию. Но тем не менее акция была проведена успешно. Думаю, они получили косвенную поддержку как Белокаменной, так и Вашингтона. По крайней мере, обе державы особо не вмешивались в ход развития событий.
ТААБАЛДИЕВ: — Отчасти согласен с Марсом. Но утверждать, что они были срежиссированы только внешними силами, нельзя. Никто не предполагал, что Курманбек Бакиев окажется не готовым к таким последствиям народного волнения. Хотя у него были предпосылки подготовиться к любому повороту, учитывая опыт пятилетней давности.
Если бы он реально представлял себе, что какие–то силы могут повлиять на смену его режима, наверняка бы избежал действий, спровоцировавших общественные массы на бунт. Что касается чисто внешнего влияния, то здесь необходимо учитывать геостратегическое месторасположение Кыргызстана. Мы являемся единственной страной в мире, где расположены две военные базы супердержав. И с этой точки зрения не влиять на внутреннюю ситуацию у нас они не могли.
Бакиев изначально не пришелся ко двору
“ВБ”: — Тем не менее все прекрасно помнят, как активно на протяжении двух недель ведущие российские СМИ муссировали ситуацию внутри Кыргызстана.
КНЯЗЕВ: — Давайте разберемся с подачей материалов в российских СМИ. Журналисты дают информацию, ориентированную на собственную аудиторию. Я десять лет проработал в масс–медиа РФ и могу сказать, что местные события старался подавать так, чтобы они были понятны российскому зрителю, — без лишних подробностей, самую суть.
То, что Бакиев не нравился официальной Москве, это проблема не Кремля, а самого экс–президента. Он не выполнил своих обязательств, вместо этого пикировал со Златоглавой. Я был в Китае в одно и то же время с Максимом Бакиевым и хорошо помню огромные, насколько это возможно, глаза переводчицы–китаянки, которая переводила все, что говорил глава ЦАРИИ. Потом она задала мне риторический вопрос: “Как можно предлагать на продажу то, что уже продано?”.
Очевидно, что в падении режима виновато прежде всего провокационное поведение клана Бакивых и их окружения, что вызывало недовольство России, имеющей здесь определенные интересы, как и любого другого внешнего партнера. И вполне естественно: эти действия, противоречащие интересам Москвы и ранее достигнутым договоренностям, вызвали неприязнь у России.
О сценарии апрельского переворота. В нынешнем случае я не увидел вмешательства извне и склонен утверждать: это было явление, вызванное социально–экономическим протестом. Но в действиях лидеров оппозиции прослеживалась некоторая несогласованность. Это свидетельствует о том, что единого, четко выработанного плана у них не было.
КУЛОВ: — И я исключаю московское участие. А что касается информационной войны, скажу так: она не имела к перевороту никакого отношения. Не следует делать вывод, что именно под влиянием Москвы народ решился на восстание. Если позволите, я буду употреблять именно этот термин.
В очередной раз убеждаюсь, что виной всему стала тупость силовых органов и прежнего руководства страны. Если бы накануне не было ареста лидеров оппозиции, никакого восстания не произошло. Полагаю, что недовольство могло вылиться нынешней осенью.
Если спросите у молодежи, стоявшей в тот день на площади, руководил ли ими кто–то извне, будь то РФ или США, они вам скажут: нет. Они вышли на митинг по велению собственного сердца.
АБДУРАЗАКОВ: — У меня нет каких–либо доказательств причастности супердержав к апрельским событиям. Но знаю эту кухню изнутри. Сначала пропускается пропагандистский заряд, затем по мере необходимости применяются другие методы, вплоть до вторжения.
Что произошло в данном случае? Не могу утверждать, что это было дело рук Кремля, для этого нужны доказательства. Но то, что политика Бакиева вызывала раздражение Москвы, — это факт.
Не знаю позиции Феликса Шаршенбаевича, но выскажу свое личное мнение: необходимо принять положение, в соответствии с которым нельзя брать “БД”, входить в него и творить там что попало. За такое деяние необходимо наказывать. Все–таки это стратегический объект. Вы можете себе представить, что такое случится в Москве или Вашингтоне? А то, что с крыши стали стрелять снайперы, вообще уму непостижимо!
Касаясь внешней политики, в первую очередь необходимо задаться вопросом: почему возникает недовольство со стороны других держав? К сожалению, в последние годы в Кыргызстане не наблюдалось последовательности и принципиальности в принятии решений. Власть сама давала повод для различного толкования своих действий. Хотя для суверенного государства следовать многовекторной политике — нормальное явление. Многовекторность, основанная на равноправии, дружбе и взаимопонимании, может многое дать. Кыргызстан — страна маленькая и бедная. Нельзя нам смотреть только в одну сторону. У нас была слабая, аморфная внешняя политика.
Сказал — не значит сделал
“ВБ”: — Так у нас же многовекторная внешняя стратегия декларировалась, но установились какие–то торгашеские отношения с Россией и США. И только потом выяснилось, что все это работало на бакиевский клан, а авторитет нашего государства на мировой арене сошел на ноль. Как вы считаете, какая перспектива нас ждет? Сейчас мы видим, что первый заместитель главы ВНП Алмазбек Атамбаев занял пророссийскую позицию.
КУЛОВ: — Сказать — еще не значит следовать.
КНЯЗЕВ: — Это точно!
САРИЕВ: — Мы действительно пока не можем уходить под один зонтик. Многовекторность все же должна присутствовать. Но не стоит уподобляться спекулянтам, создавая интригу вокруг своей персоны. Ошибка Бакиева в том, что он задал ложный алгоритм, который распространился и на внешнюю политику. Сейчас от членов ВНП мы слышим в основном популистские заявления. Очевидно явное заигрывание с официальной Москвой. Это связано с предстоящей выборной гонкой. Некоторые члены временной власти хотят заручиться поддержкой российских политиков.
Меня беспокоит другой вопрос. Каждый работает на себя, в меру собственного понимания. И одновременно на другого — в меру непонимания. К сожалению, у временщиков нет программного подхода. После апрельских событий тон задают внешние игроки, которые пытаются навязать нам мнение, что Кыргызстан, как государство, не состоялся.
Следующий момент — это попытка раскачать религиозный фактор. Чувствуется и здесь влияние извне. Если возникнет напряженность, допустим на юге, у нас возможно повторение таджикских событий. Не вижу, что временщики просчитывают подобные варианты. Они заняты решением других вопросов: внутренних проблем, разработкой Конституции, а единой концепции никто не предлагает. Ошибочно думать, что эту нишу никто не займет. Найдется тот, кто предложит собственную программу и проведет ее в жизнь.
КНЯЗЕВ: — Сценарии, которые называл Марс, можно дополнить. У ВНП нет не только стратегической направленности во внешней политике, но и информационной политики. Только что вернулся из соседнего Казахстана. Там сильно озабочены нашей обстановкой. И сломать стереотипы будет сложно.
ВНП работает по принципу пожарной команды. Что значат поездки отдельных временщиков в Москву или Астану? Это выпрашивание разовой помощи. Но КР нужны программы развития. Кто–нибудь слышал о них из уст членов ВНП? Нет, потому что они говорят только о гуманитарной помощи. Это и подчеркивает временность нынешней власти. До сих пор нет соответствующей программы системного воздействия по многим параметрам. Мы видим, как откладывается решение множества вопросов.
САРИЕВ: — Новой власти необходимо осознавать остроту сложившейся ситуации с внешними игроками. Кстати, они пока не видят среди кыргызстанской политэлиты равноправных контрпартнеров, с которыми можно вести диалог. И если в ближайшее время в Кыргызстане не появится такой человек, то нам его просто навяжут.
ТААБАЛДИЕВ: — Исторически Кыргызстану отведена особая роль в Центральной Азии, поэтому интерес к нам будет только возрастать. Беда в том, что после свержения акаевского режима к власти пришел Бакиев, и этот человек стал всеобщей проблемой. Он привел к нигилизации всех ветвей власти, туда устремились все, кому не лень. Последние полтора года вокруг сына экс–президента сгруппировались такие одиозные личности, как Гуревич. Это свидетельствует о том, что на ситуацию в стране могли влиять все, кто бы этого ни захотел.
Внешняя политика должна быть сильной и самостоятельной. ВНП представляет собой некий конгломерат. Впервые в Кыргызстане к власти пришла не одна сила, а коалиционное правительство, и его приоритеты внешней политики расплывчаты.
После выборной гонки членов ВНП могут сменить представители иных партий. Другое дело, что внешние игроки имеют собственные планы относительно нашего будущего. Поэтому мы должны осознать свой вес на международной арене и исходя из этого строить собственную политику.
КНЯЗЕВ: — Считаю, что последние полтора года бакиевский режим придерживался не многовекторной политики, а откровенных спекуляций, поскольку многовекторность не означает свободы от ответственности, последовательности, компетентности, соответствия национальным интересам и спланированности действий. Внешняя политика предполагает среднесрочные и долгосрочные цели. Ни того, ни другого у Бакиева не было.
КУЛОВ: — Для меня принципы внешней политики заключаются в следующем. Во–первых, желательно со всеми дружить, если не получается, то, по крайней мере, не иметь врагов. Во–вторых, не допускать ситуации, при которой мы можем стать марионетками в чужих руках. И третье, при принятии решений необходимо учитывать интересы союзников. Они должны превалировать. Например, когда кто–то из стран — участниц ОДКБ — договаривается с государством, членствующим в НАТО, необходимо помнить: это государство будет в первую очередь учитывать интересы своего блока. То же самое касается американской базы.
Если бы экс–президент Бакиев изначально согласовал вопрос ее размещения с членами ОДКБ, выслушал их условия, то намного проще было бы вести диалог с американцами. И никто бы тогда не обвинил нас, что мы ведем двойную игру. Изначально Бакиеву не стоило обещать России вывод базы, а потом, договорившись с янки, заявлять об открытии Центра транзитных перевозок. Необходимо помнить, что союзники нам ближе и дороже.
Мы малы, но горды и независимы
“ВБ”: — Сейчас звучат предложения ввести внешнее управление и миротворческие силы в Кыргызстане, провести международное расследование событий 6–8 апреля. Как вы относитесь к такого рода заявлениям?
КУЛОВ: — Категорически против! Потому что мы самодостаточны. Когда говорят о несостоявшемся кыргызском государстве, то имеют ввиду прежде всего несостоявшихся правителей. ВНП не должно заниматься поиском сиюминутных грантов, а четко решить, чего же оно хочет. И не надо приглашать людей для проведения международного расследования, хотя можно воспользоваться услугами экспертов в области криминалистики. Мы в состоянии обеспечить справедливое судебное разбирательство.
В настоящее время муссируются различные слухи, что нас ждет после того, как пройдут поминальные сорок дней по расстрелянным на площади. ВНП должно отреагировать на них, обеспечить порядок в стране, восстановить вертикаль власти в Джалал– Абадской области. Более такой бардак продолжаться не может. Иначе на предстоящих выборах люди отдадут предпочтение не представителям нынешней власти, а другим политикам.
АБДУРАЗАКОВ: — Мы должны самостоятельно управлять государством, но для этого необходимо прийти к единству, преодолеть разногласия. Задача трудная, есть силы внутри нашего населения, которые не заинтересованы в стабильности. Как мы это преодолеем — вопрос другой.
Недавно услышал, что наш соотечественник Юрий Барвинок предлагает радикальный проект: войти в состав РФ. Подобным предложениям не стоит придавать особого значения. Меня совсем не устраивает, когда толкуют, будто дружба с Россией означает, что мы должны враждовать с ее противниками. Подобный подход абсолютно неприемлем. И когда многие страны хотят помочь Кыргызстану, необходимо воспользоваться такой помощью. А вообще стоит пересмотреть порядок использования внешней помощи, иначе будем всегда попрошайничать. А это унизительно.
Хочу сказать про Центр транзитных перевозок. Когда изначально речь пошла о необходимости создания в КР и РУз американских авиабаз, Россия не возражала, а Китай промолчал. Другое дело, что никто не ожидал: как долго будет длиться афганская кампания.
КНЯЗЕВ: — В Афганистане действуют две категории вооруженных сил: войска, не имеющие мандата ООН, и международные силы антитеррористической коалиции, у которых есть такой мандат. В России есть точка зрения, что американцы не выполняют обязательств ООН по Афгану.
АБДУРАЗАКОВ: — Тогда каковы цели у американцев в этом регионе?
КНЯЗЕВ: — Следовать теории управляемого хаоса.
АБДУРАЗАКОВ: — Да ну вас, это все ерунда!
Увлеклись дружбой с кланом, забыли про оппозицию
“ВБ”: — Что вы думаете о позиции США? Похоже, что они выпустили ситуацию из–под контроля. У конгрессменов возникли претензии к деятельности американского посольства в КР, которое не информировало о протестном потенциале, не имело контактов с оппозицией. Американцы не скрывали: единственный их интерес — наличие военной базы. Вашингтонская администрация закрывала глаза на авторитаризм Бакиева, ущемление прав и свобод.
САРИЕВ: — США действительно продемонстрировали растерянность. Америка заняла пассивную позицию в отношении местной оппозиции и сосредоточилась только на контактах с властями. Это был их стратегический просчет.
В настоящее время разгорелся скандал вокруг поставок авиатоплива и компаний, зарегистрированных здесь. Это свидетельствует о том, что Вашингтон ошибся, сделав ставку на незыблемость правящих элит и тоталитарных режимов в Центральной Азии. И сейчас с позиции форс–мажора они пытаются выровнять ситуацию.
В этом плане Россия оказалась в большем выигрыше. Можно сказать, что она восстанавливает позицию влияния в Кыргызстане. У россиян усиливается рычаг давления на Штаты. Таким образом, она будет пытаться поставить вновь вопрос о статусе авиабазы.
Но до сих пор мы не услышали внятной позиции членов ВНП. Имеются лишь заверения о дружбе, которые свидетельствуют: эти люди далеки от концептуального подхода. Самая большая проблема кыргызстанской политэлиты — это адекватность лидера. Вы же видели: Россия, Казахстан, США нашли какой–то консенсус и решили проблему с Бакиевым, вывезли его из страны и таким образом погасили возможную войну, которая могла развязаться за власть. Возможно, поэтому Россия лихорадочно приглашает претендентов в Москву, сканирует их. Сложилась доминанта, что без внешнего управления Кыргызстан не сможет обойтись. Это основная опасность.
ТААБАЛДИЕВ: — Я бы не сказал, что кыргызская государственность до такой степени нивелирована, что все только пытаются от нас отмахнуться, выделяя лишь гумпомощь, дабы мы выжили. Большой интерес к Кыргызстану имеется не только в стратегическом плане, но и демократическом. Это пока единственная страна в ЦА, которая изначально следовала позитивным преобразованиям. Проблема в том, что само понятие демократии сейчас девальвировано. Этому способствовало появление и влияние во всем мире религиозных течений, особенно в исламе. Поэтому принципы демократии, исходящие из США, вызывают большие споры.
Оценивая события в Кыргызстане, необходимо исходить из того, что происходит в самих Штатах. Американцы действительно прозевали нашу последнюю революцию. И то, что посол Татиана Гфэллер получила замечание, это неспроста. Замешанность янки в коррупционных процессах и тесная связь с прежней властью в Кыргызстане выплывает на поверхность. Эти негативные явления и попытка США позитивно повлиять на нас, вызывают сомнения. Надеюсь, что американцы, которые путали Кыргызстан с Курдистаном, теперь не будут этого допускать.
Налицо, что восприятие нас как нации и самостоятельного государства изменилось. В то же время позиция РФ и Китая оказалась более сдержанной. Они были более информированы по поводу того, что представляет собой Кыргызстан и проявляют больше интереса к нам, чем США. Этот фактор нам необходимо учитывать во внешней политике.
Кто рулит в Центральной Азии?
“ВБ”: — Получается, что Россия заполучила рычаги влияния в Центральной Азии?
КНЯЗЕВ: — Я так не думаю. На самом деле Россия, как и Казахстан, не видит здесь политических сил, способных гарантировать как минимум безопасность страны. Уже прошел почти месяц, а в Астане даже не рассматривается вопрос об упрощении процедуры прохождения через госграницу, несмотря на те убытки, которые несет сама казахстанская сторона в приграничных районах.
Я убеждал их, что Кыргызстану нужна не столько гуманитарная помощь, сколько пролонгированные программы развития. Они тут же ставили вопрос о безопасности инвестиций. Но пока приходится ждать: судебного процесса над кланом Бакиевых, принятия новой Конституции, проведения выборов. Это замкнутый круг. Сегодня инвесторы не могут дать свои средства властям Кыргызстана, ожидая их легитимизации. В то же время наличие материального ресурса необходимо, дабы стабилизировать ситуацию внутри республики. Явно наблюдается высокая потребность в политической силе, внушающей доверие со стороны внешних партнеров. Не ошибусь, если скажу: Казахстан, Россия и Китай заинтересованы в сохранении стабильности в Кыргызстане.
КУЛОВ: — Очевидно, что после 11 сентября интерес США к нам связан с тем, что здесь находится их база. И отсюда их желание сохранить ее как можно дольше, чтобы обеспечить цели, поставленные по Афганистану. Но США пошли самым примитивным путем — они решили просто–напросто подкупить сначала семью Акаевых, а затем Бакиевых, и делали это через известную фирму Red star. Расчет был простой: сохранить форпост. Будучи премьер–министром, я пытался этому воспрепятствовать, хотел, чтобы была создана госкомпания, занимающаяся поставками топлива, чтобы все было прозрачно, подконтрольно и деньги шли в казну. Я знаю, что и сейчас американская сторона ищет подходы к ВНП, чтобы договориться о какой–то прежней схеме. Первое, что нужно — это решение о создании госкомпании. После этого ситуация наладится. Критиковать США по этому поводу, думаю, нет смысла, потому что они сами себя по этой части покритиковали.
АБДУРАЗАКОВ: — Правильно, надо сделать эту сферу подотчетной парламенту. В этих вопросах стоит усилить полномочия ЖК, чтобы все наши расходы, гумпомощь были прозрачны.
Что касается признания, то естественно, что некоторые страны нас не воспринимают, юридических оснований для этого нет. Им непонятно, что произошло у нас: то ли восстание, то ли мятеж. Нравилось или не нравилось прежней власти, но это наша беда и вина, что мы все–таки, несмотря на нарушения, избрали Бакиева президентом. И мы все впредь должны быть более ответственными. Сейчас же налицо безвластие, а когда войдем в правовое поле, то нас все признают.
Очень хотелось бы, чтобы и в парламент пришли порядочные люди, чтобы и президент был, как говорит Марс Сариев, личностью адекватной. А что касается слушаний в конгрессе и других оценок, не секрет, что американская внешняя политика всегда отличалась двойственностью. С одной стороны, они стояли на позициях экспорта демократии и свобод как идеологической основы внешней политики. А когда преобладают национальные интересы, они от своих же принципов отходят. Всегда так было, и будет, к сожалению.
КНЯЗЕВ: — Они вынуждены работать с тем, что есть.
Соседи, откройте границы!
ВБ: — Соседние страны заинтересованы в стабильности, но тем не менее закрывают границы и усугубляют ситуацию. Кто–то прогнозировал, что у нас может начаться гражданская война, страна расколется на две части. Подобные сценарии озвучивались и в 2005 году, но тогда все обошлось. Узбекские и казахские рубежи закрыты. Боятся вирусов очередной революции?
КНЯЗЕВ: — Существует угроза безопасности для них, связанная с трафиком наркотиков, оружия, неуправляемых криминальных элементов. Общался с казахстанскими коллегами. Никто из них и не пытается проецировать ситуацию. Они считают, что у Кыргызстана свой сценарий, у Казахстана — свой.
АБДУРАЗАКОВ: — Ты, наверное, не с теми встречаешься.
КНЯЗЕВ: — Как бы там ни было, в ближайшей перспективе они границы не откроют.
КУЛОВ: — Думаю, это логично. Давайте поставим себя на их место. Вспомните события в Андижане. Тогда боевики из Таджикистана пытались к нам прорваться, мы тоже перекрыли рубежи. Это нормальная реакция. Однако члены ВНП должны решить вопрос с транзитом грузов, данная проблема усилилась из–за введения в действие мер Таможенного союза. Нам надо было войти в него.
Теперь многое зависит от позиции ВНП. Если бы нынешние правители выступили с рядом официальных заявлений, что дадут гарантии безопасности, не допустят проявлений массового народного недовольства, сопровождающихся поджогами–погромами, это бы успокоило наших соседей, и они открыли свои рубежи.
АБДУРАЗАКОВ: — Временщики не могут такого гарантировать.
КНЯЗЕВ: — Как они могут это сделать, если Кыргызстан является членом ВТО?
КУЛОВ: — Это проблема ВНП, а не общественности. Новая власть взяла на себя ответственность за судьбу страны. И все 14 человек в ВНП сидят на трех стульях: президента, правительства и парламента. Назвались коллективным диктатором, пусть коллективно и ответят. Почему общественность должна просить казахов и узбеков открыть госграницы?
САРИЕВ: — У нас действительно временное правительство. Ключевые решения принимали Медведев, Обама и Назарбаев. Они обеспечили вывоз экс–президента, что фактически стабилизировало ситуацию. Но заметьте, в ВНП Бекназаров выступает и говорит, что это единоличное решение Отунбаевой. Она не согласовывала его с другими членами ВНП. Это политическая спекуляция. Нет логики. Поэтому соседи и закрываются.
Есть мнение, что якобы Узбекистан заинтересован в том, чтобы наша территория за Ферганским хребтом ушла к ним, а север КР — к Казахстану. Ничего подобного! Если такое произойдет, тогда и Узбекистан рассыплется. В этом тем более не заинтересован Казахстан, поскольку данная ситуация калькой ложится на них. Как только Назарбаев уйдет, а это вопрос времени, Казахстан тоже может распасться. Это такое же прото–государство, как и Кыргызстан, страдающее теми же кланово–родовыми болезнями. У них просто есть дырка в земле с нефтью и лидер, который жестко контролирует ситуацию. Если у них стартуют подобные нашим процессы, то нефтеносные районы Прикаспия могут отпочковаться.
АБДУРАЗАКОВ: — Я понимаю озабоченность соседей. Ислам Каримов заявил, что существует опасность перманентных волнений в Кыргызстане.
ТААБАЛДИЕВ: — То, что Каримов так реагирует на наши события, вполне объяснимо. В первую очередь он опасается не только за стабильность в ЦА, но и за собственную власть. Поэтому они используют примитивные меры информационной блокады и тем самым оттягивают время. А помогая Кыргызстану, соседи быстрее могли бы успокоить ситуацию и привести общество к стабильности.
КНЯЗЕВ: — Медведев сказал об особых отношениях с Киргизией и о том, что мы будем иметь отношения с той властью, которую изберут и действовать она будет де–факто. Поэтому самый главный смысл во всем, что касается внешних партнеров, это в ускорении процесса легитимизации новой власти. Пока же они не видят партнеров, гарантирующих безопасность и инвестиции. Основные игроки, заинтересованные в регионе, увидят здесь партнеров, только когда сформируется законное правительство. И неважно, парламентское оно будет или в большей степени президентское. Это вопрос другой. Однозначно, все внешние игроки ждут выборов, другого варианта нет.
Эльвира ТЕМИР,
Бермет МАЛИКОВА.
Добавить отзыв