Эксперт Ч.Ногойбаева: Чьи интересы называют национальными?

БИШКЕК (АКИpress) - Что важнее «национальных интересов» или чьи интересы называют национальными? - такой вопрос ставит эксперт в области институционального развития Чолпон Ногойбаева. ИА АКИpress предлагает вниманию читателей статью эксперта Ч.Ногойбаевой «Что важнее «национальных интересов?»: В информационное пространство нашей страны через Обращение Президента к нации вброшена фраза, быстро распространившаяся в средствах массовой информации, попавшая в речи политиков и комментарии экспертов. «Национальные интересы» уже начали превращать в мерило, по которому равняют ведомственные программы и пишут отчеты. И самое опасное «национальные интересы» пытаются превратить в ценность, способную оправдать любые действия. Каждая страна имеет экономические, гео-политические, гуманитарные интересы и никто не отказывает в праве нашей стране иметь собственные. Вопрос состоит в другом: что называют национальными интересами? Или точнее, чьи интересы называют национальными? Несостоявшаяся страна В мире существует достаточно примеров стран – аутсайдеров. Наиболее явные из них те, где крайняя бедность, граничащая с нищетой, является нормой жизни для большей части населения. Такие страны как Мьянма или Зимбабве, чьи жители имеют средний доход меньше одного доллара в день, а большая часть населения не имеет возможности научиться читать и писать и которой недоступны услуги здравоохранения, самим своим существованием демонстрируют неспособность правительств обеспечить элементарные стандарты жизни, не унижающие их человеческое достоинство. Другая категория аутсайдеров – это разорванные страны, балансирующие на грани этнических или гражданских войн, где слабая центральная власть и сильные вооруженные группировки, контролирующие целые провинции. Такие страны становятся проблемой для регионов и мира в целом. Пиратство в Сомали, поставившее под угрозу международную торговлю и головная боль нашего Цетрально-Азиатского региона - Афганистан, ставший проблемой мирового уровня. Когда Президента Карзая называют мэром города Кабула, то речь идет о несостоятельности власти и управления в этой стране. Еще одна группа стран, в которых функционируют все формальные институты, такие как парламент, партии, президент (он же главнокомандующий), выборы, национальные валюты и т.д. Однако, в этих странах произошла подмена власти политическим режимом. Состоит подмена в том, что политические режимы не выражают и не действуют в интересах различных слоев населения и представляют свои узкогрупповые интересы национальными. Старые режимы советского типа продолжают существовать на Кубе и в Северной Корее, на пост-советском пространстве попытку сохранить режим модели 20 века предприняли Узбекистан, Туркменистан и Белоруссия. Уже упоминавшиеся Мьянма и Зимбабве находятся под прессом военного и личного режимов, ставших основными причинами экономической несостоятельности. Наряду с советским типом политических режимов в нынешнем веке появились режимы иного типа, основывающиеся на огосударствлении отраслей экономики при сохранении частной собственности. Образцовым режимом нового поколения можно считать российский. Аналитики в России достаточно глубоко и детально описали процессы становления режима, начиная со второго президентского срока нынешнего премьер-министра. Кстати, именно тогда была возрождена мифологема «национальных интересов», заимствованная, как и многое другое, нашим head quarters. Эта группа стран, стремительно сократившаяся после распада социалистического лагеря, сейчас начинает увеличивать численность не только за счет бывших советских республик, но и благодаря Латинской Америке. Прошедший недавно референдум в Венесуэле, предоставивший право Президенту страны выдвигать свою кандидатуру неограниченное число раз, убрал главное препятствие на пути становления режима Чавеса. В фарватере преемника команданте Фиделя движутся еще три латиноамериканских лидера, хотя экономическая и политическая ситуация в их странах иная. Наша страна уже трижды получала приглашение вступить в Союз несостоявшихся стран. И дважды его отвергала. Первоначально нас приглашали по причине крайней бедности, или вернее неспособности эту бедность преодолеть. Но оценка производилась шкалой формальных признаков и данными официальной статистики. Мы не так бедны как кажемся на бумаге, наши расходы позволяют делать выводы о гораздо больших доходах. Качество потребления, включая доступность таких услуг как образование и здравоохранение, не позволяют приравнивать нас к беднейшим странам планеты. Абсолютная бедность была эпизодом нашего развития, и он остался позади. Бедность по сравнению с другими может стать стимулом, если мы не поражены единственным неизлечимым видом бедности – бедностью ума. Вторичное приглашение в Союз мы получили после событий марта 2005 года, когда были серьезные опасения по поводу раскола страны на север и юг. В тот период выдвигалось множество гипотез развития событий, вплоть до распада страны и исчезновения ее с политической карты мира. Самого худшего не произошло, и способствовали этому все легальные политические силы и гражданское общество. Это не означает, что мы избавились от угрозы превращения в разорванную страну, но что важно, мы получили опыт остановки у опасной черты и опыт договора. По сути страна была возведена в ранг ценности. Поможет ли это нам отклонить нынешнее предложение о вступлении в Союз несостоявшихся стран в ситуации, когда наличествуют внутренние и внешние силы, предпочитающие многообразию политической палитры один политический режим. Когда власть становится режимом? Первый Президент Кыргызстана лишился должности как раз за попытку установить режим одного политического деятеля. Спустя два с половиной года после его бегства в стране явно обозначились признаки установления политического режима методами свойственными Аскару Акаеву. Одним из признаков трансформации власти является изменение законодательства, ограничивающее доступ во властные институты различным политическим силам. Именно это произошло в октябре 2007 года, когда излюбленным приемом манипуляции под названием референдум был изменен Кодекс о выборах, изменивший мажоритарную выборную систему на пропорциональную. Следующим шагом стал проект политических технологов, создавших квази-партию, которая должна была образовать квалифицированное большинство в парламенте и обеспечить законодательную поддержку нарождающегося режима. В декабре 2007 года в результате беспрецедентных по размеру нарушений в ходе выборов в парламент страны ведущая на тот момент оппозиционная партия, представлявшая интересы значительной части населения, не была допущена в высший представительный орган, где абсолютное большинство мест получила партия власти. Наличие партий власти характерно практически для всех режимов, за исключением, пожалуй, военных хунт. Выполняют эти партии несколько важных функций, способствующих укреплению режима. В-первую очередь, это легализация интересов режима путем изменения законов или принятия новых. Во-вторых, имитация народного представительства. Такие партии побеждают не за счет своего влияния среди населения или популярности в наиболее активных электоральных кругах, зачастую они становятся известными не перед выборами, а после них. Квази- партии не имеют собственной истории, ясной политической доктрины и экономической платформы. Их названия не отражают места партии в политическом спектре и чаще всего носят символический «общенародный» характер, названия партий содержат слова справедливость, равенство, единство или светлый путь. Состав квази-партий также формируется таким образом, чтобы имитировать народное представительство: в партии должны быть женщины, молодежь, представители регионов и т.д. В-третьих, квази-партии служат каналом распространения информации, через который формируется будущий электорат. Выезжая в избирательные округа и встречаясь с людьми, общаясь с журналистами и выступая на пресс-конференциях, партийцы несут установку режима в массы. Само появление квази-партий говорит о перерождении власти. Власть больше не нуждается в функции представительства, она не собирается представлять интересы населения, она хотела бы сама диктовать гражданам в чем их интересы. Прямолинейный Президент Венесуэлы откровенно до выборов заявляет, что он будет управлять страной, как минимум, до 2019 года, хотя 46 % электората против изменений Конституции, снявших ограничения на президентства. В уже упоминавшемся январском Обращении к нации Президент Кыргызстана произнес : «Я считаю, что национальными интересами Кыргызской республики являются...» (цитата). Эта фраза могла бы не вызывать сомнений, если бы в декабре 2007 прошли справедливые выборы и реальные политические партии представляли интересы граждан в парламенте. Если бы вместо создания еще одного квази-института, так называемой Общественной палаты, власть установила прямые коммуникации с Форумом НПО и бизнес-ассоциациями. Если бы вновь и вновь не поднимался вопрос о рейдерстве. Если бы против лидеров оппозиционного движения и их родственников не были возбуждены уголовные дела по так давно и хорошо знакомой советской схеме. Если бы не увеличивалось количество политических эмигрантов из страны, и в СМИ не существовала негласная цензура. Все эти «если» делают закономерным вопрос «Чьи интересы называют национальными?». Тем более, что недавний опрос в Оше показал, почти половина респондентов голосовала бы сегодня против действующего Президента. Еще одним точным, хотя и не таким явным, признаком трансформации власти является морализаторство. Речи лидеров режимов изобилуют такими словами как честность, справедливость, добросовестность, ответственность, правда, истина, родина, народ. В публичном пространстве устраиваются выволочки чиновникам нижнего, среднего, а иногда и высшего звена. Раздаются обещания наказать нерадивых управленцев и защитить граждан. Рисуется образ строгого, но доброго, справедливого отца нации. История, в том числе и современная, дала массу примеров того, что чем больше власть скатывается в режим, тем чаще она прикрывается добродетелью. Однако режим – это не только чрезмерная концентрация власти в руках узкой группы людей, «силовиков», кланов и т.д., не только жажда единоличной власти, но и уступки со стороны элиты, согласной в обмен на определенные блага оказывать услуги режиму. Компрадорская элита В ситуации нормального сосуществования власти и граждан элита выполняет свойственные ей функции отражения интересов больших групп населения и формулирования повестки дня страны или иначе национальных интересов. В условиях превращения власти в режим элита подвергается изменениям и может начать выполнять функции обслуживания режима, в том числе в ущерб национальным интересам, т.е. стать компрадорской. Первой подвергается давлению политическая и управленческая элита. История Советского Союза и других стран соцлагеря наглядно продемонстрировала примеры, когда прессинг режимов на интеллектуальную и художественную элиту отстоял во времени на годы и был менее жестким, чем нажим на элиту политическую. В современной России можно найти достаточно фактов существования интеллектуального свободомыслия, большое разнообразие художественных форм и возможность проявлять гражданскую активность. Давление режима не обязательно должно принимать крайнюю форму сталинских расстрелов и концлагерей. Достаточно опустить шлагбаум и пропускать в органы управления по признаку личной преданности, принадлежности к партии власти, беспрекословного и бездумного подчинения, способности оправдывать и обосновывать любые дейстивия режима. В таких условиях часть элиты выбирает путь открытого сопротивления режиму и формирует оппозицию, другие принимают изменившиеся правила игры и становятся политическим сервисом. Элита на службе у режима явление далеко не однозначное, помимо «варягов», в услужении находятся высокопрофессиональные, широкообразованные управленцы и политики, умные люди, чья самореализация возможна только на государственных должностях. Они по смыслу своему государственники и могут реализовать свой талант исключительно в системе власти и управления, принеся много пользы своей стране или нанеся ей урон. Если режим сохраняется у власти долгие годы, то драма отдельных людей, принадлежащих этой части политической элиты превращается в драму поколений. Смысл драмы состоит в том, что интересы страны и режима совпадают крайне редко, обычно в период внешних войн, и политическая элита становится инструментом на службе интересам прямо противоположным интересам страны. Причем режим с политическим сервисом не церемонится, для режима не существует ценности отдельного политического или государственного деятеля. Частые перестановки в политическом истеблишменте во времена режима не являются обновлением, новым курсом или принципиальным изменением политики, они лишь призваны имитировать развитие и переносить ответственность с режима на нанятый политический персонал. Приход молодых по возрасту политиков также не меняет ситуации. Молодость временного Президента России и его команды, возглавляемой заместителем руководителя администрации, не принесла изменений в курс политического режима российских силовиков. Более того, именно этому Президенту принадлежат лавры грузинского блицкрига и кыргызского демарша. Кыргызский демарш против базы коалиционных сил стал показательным примером того, как интересы узкой группы людей выдаются за интересы страны. Кыргызское правительство, начавшее процесс денонсации, и кыргызский парламент, большинством поддержавший действия правительства, действовали не «за» нашу страну и даже не «за» Россию, они обслуживали режим нарождающийся в угоду режиму состоявшемуся. Нынешний российский политический режим и Россия – это не одно и тоже. Кавказские войны конца 20- начала 21 века, монополизация отраслей экономики, дающих львиную долю ВВП, подавление оппозиции, политика неоколониализма – все это и многое другое не является интересами страны. Фактически Россия сама стала первой жертвой режима силовиков. Для нашей страны Россия – это самый крупный внешнеторговый партнер, крупнейший рынок труда для трудовых мигрантов, один из важнейших внешнеполитических союзников. Русский язык, единственный из иностранных, признан в Кыргызстане официальным, на нем сдают государственные экзамены и вещают средства массовой информации. Экономическое, культурное, гуманитарное сотрудничество с Россией состоялось и не требовало политических акций против третьих стран. Так зачем потребовался демарш? Второй срок Президента Внеочередное январское заявление Президента, сделанное в разгар мирового финансово-экономического кризиса, не несло в себе какой-либо важной идеи, лозунга или призыва, чтобы быть внеочередным. Текст содержал набор фраз, часть из которых являлась подстрочным переводом с английского; перечень размытых словосочетаний, названных национальными интересами; предложение разумного баланса демократии и недемократии, а также дважды называл административные структуры, созданные накануне. Не случайно этот текст вызвал большое количество не комментариев, а толкований. Политики, эксперты, журналисты выдвигали свои версии того, что содержал текст. Но смысл этого текста был не в содержании, а в том, почему он появился и какие нормы в общественном сознании старался закрепить. Сделанное заявление по сути дало старт предвыборной кампании и попыталось монополизировать за действующим Президентом право на национальные интересы, национальную идею и курс страны на ближайшую перспективу, лишая, таким образом, возможных конкурентов важных аргументов в предвыборной борьбе. Теми же предвыборными целями объясняются структурные изменения, о которых сказано в январском Обращении. Мировая практика знает примеры секретариатов при Президентах, однако они выполняют роль канцелярий. Существуют не параллельно, а вместо администрации Президента, поскольку нет надобности дублировать функции аппарата правительства. В норме институт Президентства имеет или секретариат, или администрацию, однако, каких чудес не встретишь в предвыборное время. Дело о двух миллиардах стало следующим пунктом стартовавшей предвыборной кампании. Выделение кредитов и инвестирование в экономику - обычное явление в практике международных отношений. Странность в условиях финансирования российской стороной состоит в отсутствии на момент подписания договоров сколько-нибудь серьезных финансовых документов, которые кыргызское правительство предполагает подготовить только к марту. «Должен сказать, что на сегодня четкого плана, куда пойдут 300 миллионов долларов, у правительства пока нет...» ( цитата). Этот факт заставляет думать о политических причинах поддержки кыргызских проектов и желании сторон извлечь краткосрочную политическую выгоду. Первая из них уже получена: правительство Кыргызстана направило официальное уведомление о закрытии базы антитеррористической коалиции в посольство США, военнослужащие стран НАТО должны покинуть территорию нашей страны до середины августа. Возможно, и следующие дивиденды не за горами, в российской прессе появились статьи о том, что действующему Президенту КР второй срок обеспечен. Однако нельзя не учитывать тот факт, что кризис вносит большие коррективы в планы политиков. Доходы российского бюджета стремительно падают вслед за ценами на нефть, потери составляют уже почти 30%. Ресурсы стабилизационного фонда расходуются на поддержание банковской системы. Прирост безработицы только за одну неделю составил 4,7%, а общее число официально зарегистрированных безработных приближается к 2 млн. Одновременно правительство РФ не намеревается отказываться от затратных национальных проектов в образовании, здравохранении и жилищном строительстве. Президент России дал финансовые обещания не только Президенту Кыргызстана, но и Белоруссии, и Таджикистана, не надо забывать о стабилизационном фонде стран – членов ЕврАЗэс, куда Россия должна 8 млрд долларов США. Большие обязательства на фоне ухудшающейся финансово-экономической ситуации и недовольства значительной части граждан политикой поддержки соседей в ущерб российским гражданам может изменить ситуацию. И это дает возможность нашей стране сохранять независимость от режима. Информационный образ и реальная опасность – это разные вещи, хотя наличие опасности отрицать невозможно. Так что же важнее «национальных интересов»? Или вернее в чем эти интересы состоят? Ответ очевиден. Важно отличать национальные интересы от интересов режимов, важно сохранить страну и ее независимость и очень важно не стать шестнадцатым членом Союза несостоявшихся стран. Справка. Чолпон Ногойбаева – эксперт в области институционального развития, в том числе анализа институтов гражданского общества и государства, систем политического и общественного устройства. Автор ряда исследовательских работ в сфере социально-экономического развития Кыргызстана, имеет десятилетний опыт работы в международных организациях, входит в состав советов директоров международных и местных аналитических институтов. 26-02-2009 http://kg.akipress.org/news/67701