—Многим в Кыргызстане вы известны, так сказать, виртуально — как главный редактор интернет–газеты “Kg”. В свое время она была открыто оппозиционна акаевскому режиму, представляла на суд общественности объективные, но острые материалы и комментарии. И, безусловно, стала одним из факторов случившейся затем Мартовской революции. Но вот просто как человека вас мало кто знает. Давайте познакомимся. Для начала: откуда прибыли?
— Я вернулся на родину из США после шестилетнего отсутствия. В Соединенных Штатах, как и большинство представителей среднего класса, занимался бизнесом. Также являюсь соучредителем русскоязычной газеты, выходящей в нескольких штатах и Канаде. У меня небольшая консалтинговая фирма, действующая в сфере IT.
— А теперь вкратце о себе.
— Закончив в Бишкеке школу, поступил здесь же в политехнический институт на факультет автоматизации управления производством и в том же году — в один из университетов Турции.
В итоге выбор был сделан в пользу Турции. Шесть лет я проучился там, четыре года по специальности “Экономика управления”, два года — изучал языки, в совершенстве овладел турецким и английским. Затем вернулся в Кыргызстан, полный стремления — говорю об этом без всякого пафоса — трудиться на благо родины. За шесть лет пребывания в Турции многие из нас, кто обучался там, оценили ту высокую патриотичность, что присуща гражданам этого государства, и хотели быть такими же патриотами Кыргызстана. Здесь я нашел для себя новую увлекательную, только зарождавшуюся тогда в постсоветских странах область — интеллектуальную собственность. Сдал на “отлично” необходимые экзамены в Кыргызпатенте и стал работать в качестве патентного поверенного.
— А это что такое?
— Патентные поверенные — образно говоря, адвокаты иностранных компаний, представляющие и при необходимости защищающие их права перед Кыргызпатентом в арбитражных судах, других инстанциях. В отличие от самого Кыргызпатента институт патентных поверенных отделен от государства, они — независимые специалисты, действующие в различных областях.
С тех пор и имею отношение к интеллектуальной собственности. И даже уехав спустя два года в США, продолжал все это время работать и в данном качестве. Приходилось отстаивать интересы крупных западных компаний не только в Кыргызстане, но и во всем Центральноазиатском регионе, в России.
— Ну а теперь, пожалуйста, о вашем американском периоде жизни.
— Я жил и работал в Калифорнии, там родились дети, оба — граждане США. Там же сейчас работает и супруга — в одной из всемирно известных компаний под названием “Интуит”, где производят бухгалтерские программы, которыми пользуются все корпорации Соединенных Штатов, ряда других стран.
— Супруга и дети приехали с вами?
— Вы наверняка знаете, что у меня недавно родился второй сын. Ему всего три месяца, и моя жена вынуждена сидеть с ним. Но, как только он подрастет, я, конечно же, перевезу семью в Кыргызстан.
— Арнольда Шварценеггера, нынешнего губернатора Калифорнии, приходилось видеть?
— Безусловно. Это довольно просто. Шварценеггер находится в столице штата — Сакраменто, в трех часах езды от нашего города Маунтин–Вью. А Маунтин–Вью — центр знаменитой Силиконовой долины, где располагаются головные офисы буквально всех известных компьютерных компаний. В этих краях также много живописных, привлекательных для туристов уголков. У многих звезд Голливуда здесь свои резиденции. В маркетах, на улицах можно встретить кого угодно, ведут все они себя весьма естественно. В нашем городе расположена компания Goog le, мы видели на улице ее основателя, бывшего соотечественника по Советскому Союзу Сергея Брина. Один из богатейших людей планеты, миллиардер пересекал дорогу на простом велосипеде.
— Ну а все–таки как со Шварценеггером?
— Проезжая как–то через Сакраменто, мы решили посмотреть, как он работает. И посмотрели.
— Вот так просто?
— Видите ли, у них, в Калифорнии, проводится политика открытых дверей. И в определенные дни и часы любой желающий может побывать в офисе губернатора, зайти посмотреть, как он работает, естественно, не мешая ему.
— Из Силиконовой долины в Кыргызстан переходного периода... Контраст весьма разительный. Что особенно бросилось в глаза?
— Не хотелось бы заниматься сопоставлением — совершенно разные страны, условия жизни. Но все–таки... Шокировало, например, когда некоторые стали интересоваться у меня, какого я роду–племени. Еще когда мы жили на Макмале отец строил золоторудный комбинат — там работало много специалистов из Москвы, Ленинграда. Я с детства привык находиться в интернациональной среде, про Америку и говорить не приходится. И поэтому был и остаюсь не представителем какого–то рода, а просто кыргызом, кыргызстанцем.
В США мы привыкли к очень быстрому ритму жизни. И меня немного напрягает, что все так медленно у нас делается, люди живут в замедленном темпе. Если что–то было оговорено, находятся тысячи причин, чтобы это перенести на более долгие сроки. Помимо США, я год учился в Швейцарии, но это тоже Запад. А Запад — это прагматизм, практичность, дисциплина.
— Интересно, а зачем вам, преуспевающему на Западе бизнесмену, понадобилось пробовать себя на госслужбе в Кыргызстане?
— Как говорят в США, я — self made, то есть “человек, сам себя сделавший”. Но все эти годы я оставался очень привязан к Кыргызстану, о чем свидетельствуют хотя бы мои посвященные ему интернет–проекты. И я понял, что однажды могу очень пожалеть о том, что не воспользовался возможностью приехать домой и сделать что–то для блага Кыргызстана. Поверьте, в этих словах нет ни грана рисовки.
— Как вы полагаете, почему именно вас пригласили сюда на один из государственных постов?
— Думаю, по той же причине. Наверное, ожидается результат, как от некоего эксперимента. Человек, который долго пребывал там, “за бугром”, является специалистом в области интеллектуальной собственности, начинает руководить ведомством в Кыргызстане — что из этого может получиться? Я в свою очередь сделаю все возможное, чтобы привнести и реализовать здесь самое лучшее из того, что я видел на Западе.
— Но поддержат ли идеи, провозглашаемые такими, как вы, представители старших поколений? Я имею в виду не только ваше ведомство, но всю управленческую систему страны в целом. Ведь многие из наших аксакалов вольно или невольно являются носителями унаследованных традиций прошлого, которые сегодня как раз и препятствуют появлению нового.
— Согласен, что в Кыргызстане старшие поколения играют громадную роль, тогда как другие поколения вообще никакой роли не играют. У нас геронтократия, власть старых, старейшин. Это Средняя Азия, и с этими реалиями приходится считаться. Из–за рубежа с помощью одного только Интернета многое о Кыргызстане неизвестно или представляется в искаженном виде. Но здесь, на месте, я с удовлетворением вижу, что ситуация все же меняется. И молодежь все в большей степени начинает присутствовать в различных ветвях власти — законодательной, исполнительной, судебной. Я уж не говорю о четвертой власти, в наших СМИ сплошь и рядом молодые люди.
В этой связи не может не радовать проводимая сейчас президентом кадровая политика, ориентированная в данном направлении. Иначе не осуществить давно назревшую проблему смены поколений, без чего не обеспечить продвижение Кыргызстана вперед.
— Простите, ну а куда же вообще, по–вашему, аксакалов девать?
— Считаю: если грамотно подойти к решению социально–экономических вопросов, то можно создать средний класс, когда большинство населения, в том числе и представители старшего поколения, предпочтут быть состоятельными, богатыми бизнесменами. Ведь на Западе чиновник — это слуга народа, а не некто, стоящий над народом. У нас здесь, к сожалению, наоборот: все поклоняются чиновнику. Там же даже самого понятия “чиновник”, доставшегося нам в наследство от царской России, нет, там это, если перевести на русский язык — “слуга общественности”. И каждый такой слуга знает: любой, кто придет к нему за какой–то бумагой, за какой–то услугой, стоит выше его, и этого человека надо обслужить, иначе слетишь со своего места.
Так вот, масса представителей старшего поколения могла бы уйти в бизнес. Если же есть действительно выдающиеся личности, посвятившие всю жизнь государственным делам и по–прежнему болеющие за них, то они, их мудрость и опыт очень пригодились бы законодательной, судебной властям. Пусть создают необходимые законы, в соответствии с ними вершат судьбы людей.
Но исполнительную власть геронтократы обязаны уступить молодым поколениям! На Западе менеджер, руководитель в возрасте 30–40 лет — обычное явление. Международной практикой доказано: человек в таких возрастных рамках наиболее продуктивен. У него еще свежи приобретенные академические знания, и вместе с тем он еще не испорчен многолетним пребыванием во власти. И именно в исполнительных структурах так необходимы энергия, неординарные решения, профессиональный, основанный на современных достижениях подход.
— Не думаю, что некоторым нашим политическим долгожителям придутся по вкусу ваши слова. Они благополучно чувствовали себя и в советские времена, и при Акаеве, так же чувствуют и при Бакиеве, периодически уходят то в оппозицию, то возвращаются во власть. И вряд ли так уж просто распрощаются с таким своим существованием, возвышающим их над другими. Наоборот, чтобы отстоять свою привилегированность, могут пойти даже на обострение общественно–политической ситуации. Примеров тому в новейшей истории Кыргызстана множество.
— Да, основа основ в любом обществе — стабильность. И очень хочется надеяться, что в нашем все же будет достигнут некий консенсус между властью и оппозицией, придет обоюдное осознание общих, общенациональных интересов.
Возьмите те же Соединенные Штаты. Республиканцы и демократы могут очень жестко оппонировать друг другу, но как только дело доходит до общенациональных интересов, до сохранения лица страны, они становятся единым целым. У нас же и власть, и оппозиция все норовят побольнее лягнуть друг друга. В итоге страдают и сами кыргызстанцы, и имидж государства.
— На ваш взгляд, удастся ли нам все же в ближайшее время избежать новых политических потрясений?
— Я оптимист, именно поэтому сюда и вернулся. Друзья отговаривали меня: “В какое пекло ты суешься!”. Но, повторюсь, то искаженное представление о Кыргызстане, что формируется за рубежом нынешней оппозицией с помощью интернет–ресурса, совершенно не соответствует действительности. Вместе с тем необходимо разъяснять народу: нельзя поддаваться популизму некоторых оставшихся не у дел личностей, их попыткам дестабилизировать ситуацию.
Я сторонник либеральных ценностей, но, извините, перекрывать дороги, сеять смуту — это не демократия, это саботаж. В любой демократической стране подобное будет подавляться силовыми методами. Саботировать работу государственной системы недопустимо, однако в призывах нынешней оппозиции как раз и кроется такая угроза.
И все же, уверен, Кыргызстан не дойдет до крайностей. Я говорю как его гражданин: мы, наше поколение, не допустим этого. И нас много! Мы будем прибывать из–за рубежа, нас и здесь, в республике, предостаточно. Просто надо организоваться, покончить с пустой говорильней, с борьбой не идей, но личностей и заняться делом. Настало время молча, упорно и увлеченно работать.
Кыргызстану еще, конечно, придется нелегко. Но в перспективе, уверен, с ним будет все в порядке!
***
Что ж, с Уланом Мелисбеком можно поспорить о частностях, но нельзя не согласиться в главном: сегодня, когда Кыргызстан переживает очень сложный и ответственный этап, как воздух необходимы не конфронтация, но консолидация, не размежевание, но объединение различных сил и усилий. И, может быть, действительно уже пора дать дорогу молодым? Тогда, глядишь, и старикам будет реальный почет, и весь Кыргызстан, избавляясь от груза прошлого, быстрее и успешнее сможет идти в нормальное и цивилизованное будущее.
Евгений Денисенко
17.10.2008, Вечерний Бишкек
http://www.tazar.kg/news.php?i=9390
19.10.08 21:51
Недавние отзывы